от обыска
до колыбельной
Глава 2
Так отдаваться
работе могут единицы.
отдаваться самой
и заряжать внутренней
энергией других.
Так отдаваться
работе могут
единицы.
отдаваться самой
и заряжать
внутренней энергией
других.
После учёбы Ольга Качура попала в Ленинский РОВД, стала работать обычным следователем. Работа специфическая... Конечно же, совмещать службу с семейными делами было очень трудно.
Рабочий кабинет следователя. Если присмотреться, можно увидеть, что на сейф мама поставила мою фотографию. Даже когда я выросла, она всегда держала при себе мои детские фото.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
После учёбы Ольга Качура попала в Ленинский РОВД, стала работать обычным следователем. Работа специфическая... Конечно же, совмещать службу с семейными делами было очень трудно.
Рабочий кабинет следователя. Если присмотреться, можно увидеть, что на сейф мама поставила мою фотографию. Даже когда я выросла, она всегда держала при себе мои детские фото.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
«Она нередко приходила домой за
полночь. Я всегда старалась её
дождаться, обнять, или хотя бы услышать
мамин голос. Смотрю я на стрелки
часов, глаза слипаются… Но если я
дожидалась, это было какое-то
волшебство! Колыбельная, мягкие руки,
светлая улыбка и особенный голос… Она
рассказывала мне о своей работе, про
обыски, например. Так вот и жила: от
обыска до колыбельной...»
«Она нередко приходила
домой за полночь. Я всегда
старалась её дождаться,
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
обнять, или хотя бы услышать
мамин голос. Смотрю я на
стрелки часов, глаза
слипаются… Но если я
дожидалась, это было
какое-то волшебство!
Колыбельная, мягкие руки,
светлая улыбка и особенный
голос… Она рассказывала
мне о своей работе, про
обыски, например. Так вот и
жила: от обыска до
колыбельной...»
её так просто
не возьмёшь...
её так
просто
не возьмёшь...
Непростая работа накладывала
отпечаток на жизнь всей семьи.
Следователь сажает людей за решётку.
Естественно, Ольге поступали угрозы,
обещания отомстить, поэтому
потребовалась охрана.
Непростая работа
накладывала отпечаток на
жизнь всей семьи.
Следователь сажает людей
за решётку. Естественно, Ольге
поступали угрозы, обещания
отомстить, поэтому
потребовалась охрана.
Тут мне годика полтора, и мама учит меня ходить. Она во всех смыслах помогла мне встать на ноги. Фото примерно 1999 года.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Сама Ольга — следователь, имеет спецподготовку, её так просто не возьмёшь... Но есть нечто ей дорогое, весьма хрупкое и беззащитное, на кого можно давить.
Дочь Ольги – Алёна Карабет росла в необычной обстановке. На занятия её довозили на машине из дежурной части. Перевели в частную школу. К тому же, из-за постоянной занятости Алёна с малых лет ходила с мамой «на работу». Её детство было наполнено кражами квартир, обысками, допросами…
Повсюду разбросанные вещи, едкий запах чего-то несвежего, грязный засаленный диван, оборванные шторы… Но куда деваться? Следователь Качура при исполнении. У неё ребёнок. Но прямо сейчас – у неё обыск.
Дети во дворе мне чуть-чуть завидовали: меня часто катали на машине с мигалками
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Этот период я помню очень хорошо. Помню, как маму резко вызвали на досмотр. Сгорела квартира, погиб человек. Для меня это был шок. За время следствия у меня назрело много вопросов. Они один за одним вырывались из меня, когда мы ехали домой. Мама слушала, отвечала, а потом выдала две очень важные вещи, которые до сих пор сидят в моей голове:
— Не задавай вопросы, на которые ты знаешь ответ!
— Не задавай вопросы, на которые ты не хочешь получить ответ!
Всё! На всю жизнь количество необдуманных вопросов резко сократилось.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
Тут мне годика полтора, и мама учит меня ходить. Она во всех смыслах помогла мне встать на ноги. Фото примерно 1999 года.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Сама Ольга — следователь, имеет спецподготовку, её так просто не возьмёшь... Но есть нечто ей дорогое, весьма хрупкое и беззащитное, на кого можно давить.
Дочь Ольги – Алёна Карабет росла в необычной обстановке. На занятия её довозили на машине из дежурной части. Перевели в частную школу. К тому же, из-за постоянной занятости Алёна с малых лет ходила с мамой «на работу». Её детство было наполнено кражами квартир, обысками, допросами…
Повсюду разбросанные вещи, едкий запах чего-то несвежего, грязный засаленный диван, оборванные шторы… Но куда деваться? Следователь Качура при исполнении. У неё ребёнок. Но прямо сейчас – у неё обыск.
Дети во дворе мне чуть-чуть завидовали: меня часто катали на машине с мигалками
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Этот период я помню очень хорошо. Помню, как маму резко вызвали на досмотр. Сгорела квартира, погиб человек. Для меня это был шок. За время следствия у меня назрело много вопросов. Они один за одним вырывались из меня, когда мы ехали домой. Мама слушала, отвечала, а потом выдала две очень важные вещи, которые до сих пор сидят в моей голове:
— Не задавай вопросы, на которые ты знаешь ответ!
— Не задавай вопросы, на которые ты не хочешь получить ответ!
Всё! На всю жизнь количество необдуманных вопросов резко сократилось.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
она была на
своём месте
— Это обвиняемым моим. Они такие любят.
— Оля, эти ж без фильтра.
— Вика, останови у ларёчка. «Метеорит» возьму.
Как-то ехали вместе в СИЗО…
Кражи, экономические преступления... Ольга ко всему относилась настолько ответственно, что не пропускала ни одну мелочь, даже самую незначительную. Её даже обвиняемые уважали.
Да, она была на своём месте. Но в этом месте всегда пахло одинаково. Это был запах дешёвых сигарет (тех самых, без фильтра), липких стен, несвежего «доширака», запах немытого тела, запах стойкий, неприятный, удушающий и проникающий в самую глубину глотки.
ВИКТОРИЯ, подруга, следователь
Это для кого-то она была командир, полковник, легендарная Корса. А для меня - всегда родная мама.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Это для кого-то она была командир, полковник, легендарная Корса. А для меня - всегда родная мама.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Я помню противные, сипловатые голоса, которые я слышала, если проходила мимо КПЗ… «Какая красивая девочка!», «Как тебя зовут?»
— Ни-как! — резким, дерзким и ошеломляющим рыком львицы отвечала следователь Качура, и все стихали. Надолго. Это был голос Ольги Сергеевны. У мамы было несколько голосов: голос мамы, голос подруги... Но если ты услышал голос Ольги Сергеевны, даже мысли не возникало ослушаться.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
Ещё одно яркое воспоминание: праздник, День города. Площадь Ленина. Мама при исполнении, но в гражданском: на каблуках, в платье. Много людей, выступления. Мне, пятилетке, чтобы устать, многого не нужно. Я хотела на ручки. Мама это понимала.
— Алёшка (так она меня часто называла), ты что это совсем без ручек не протянешь?
— Нет, совсем нет. Меня надо взять на ручки.
— Ну, что ж. Надо, значит, надо.
И моя самая красивая мама, в лёгком платье и на каблуках, посадила меня к себе на руки. И так я просидела не просто до конца праздника. Рассматривала рюши на платье, любовалась носами туфель.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
Я помню противные, сипловатые голоса, которые я слышала, если проходила мимо КПЗ… «Какая красивая девочка!», «Как тебя зовут?»
— Ни-как! — резким, дерзким и ошеломляющим рыком львицы отвечала следователь Качура, и все стихали. Надолго. Это был голос Ольги Сергеевны. У мамы было несколько голосов: голос мамы, голос подруги... Но если ты услышал голос Ольги Сергеевны, даже мысли не возникало ослушаться.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
Ещё одно яркое воспоминание: праздник, День города. Площадь Ленина. Мама при исполнении, но в гражданском: на каблуках, в платье. Много людей, выступления. Мне, пятилетке, чтобы устать, многого не нужно. Я хотела на ручки. Мама это понимала.
— Алёшка (так она меня часто называла), ты что это совсем без ручек не протянешь?
— Нет, совсем нет. Меня надо взять на ручки.
— Ну, что ж. Надо, значит, надо.
И моя самая красивая мама, в лёгком платье и на каблуках, посадила меня к себе на руки. И так я просидела не просто до конца праздника. Рассматривала рюши на платье, любовалась носами туфель.
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
Войти в горящую избу –
в случае Ольги Качуры
это совсем не метафора.
Войти в горящую
избу –
в случае Ольги
Качуры это совсем
не метафора.
В её доме вспыхнул пожар. Пламя и клубы чёрного дыма отрезали верхние этажи. А там – в квартире – осталась маленькая Алёна со своей няней. Пожарные не успели эвакуировать всех жителей и не входили в дом, опасаясь взрыва газа.
«Долго ещё в квартире стоял запах
копоти. Пожарные-профессионалы не
смогли подняться. Мама моя не
испугалась».
«Долго ещё в квартире стоял
запах копоти. Пожарные-
профессионалы не смогли
подняться. Мама моя не
испугалась».
Мы дозвонились до мамы. Она долетела к нам на каких-то супер-крыльях. В белой шикарной шубе, в белых сапогах на каблуке, с причёской — такой была наша спасительница. Вооружившись противогазами, мама растолкала всех пожарных, которые возились с газовыми трубами и никого наверх не пускали. Попробовали бы они её не пропустить! Мама схватила меня, обняла и на ухо прошептала: «Я бы не пережила, если бы ты без меня погибла. Всё будет хорошо, Алёшка».
АЛЁНА КАРАБЕТ, дочь Ольги Качуры (Корсы)
удивительная
женщина
Ольга Качура в гражданской жизни — настоящий клубок талантов. Она рисовала, играла на гитаре, каталась на лошадях, занималась фехтованием, пауэрлифтингом, прекрасно стояла на коньках. Она любила всё, что делала, во всё вкладывала душу.
Ольга читала взахлёб. Классика, фэнтези, детективы — что угодно. Она своим примером давала понять: важно постоянно держать мозг в тонусе, профессионально его «прокачивать». Отсюда – эрудиция, фотографическая память, аналитические способности, умение просчитать ситуацию на много ходов вперёд. Потом – уже на войне – нужно было видеть, как мастерски она делает расчёты полёта снарядов…
При себе мама всегда держала записную книжку с формулами для стрельбы. Даже собственные расчёты она не ленилась проверить дважды.
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Оля — удивительная женщина с мужским характером. Среди женщин она была женщиной, среди мужчин проявляла стойкость, умела наладить общение. Весёлая, лёгкая, но при этом с твёрдым внутренним стержнем.
ВИКТОРИЯ, подруга, следователь
Позже мама вела настоящие уроки для офицеров-артиллеристов. Учила их баллистике. На этой фотографии — Горловка, второй год войны. Тема занятия «Стрельба и управление огнём».
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
Позже мама вела настоящие уроки для офицеров-артиллеристов. Учила их баллистике. На этой фотографии — Горловка, второй год войны. Тема занятия «Стрельба и управление огнём».
АЛЁНА, дочь
АЛЁНА, дочь
«Даже если мы знаем, что там скопление
техники, но есть риск, что люди
пострадают, мы не стреляем. Есть масса
подсчётов, которые позволяют мне стрелять
В цель так, что я и на десять метров не
отклонюсь.»
«Даже если мы знаем, что
там скопление техники, но
есть риск, что люди
пострадают, мы не стреляем.
Есть масса подсчётов,
которые позволяют мне
стрелять В цель так, что я и на
десять метров не отклонюсь.»
